Посмотрел фильм "Вавилон". Вспомнилось:
В каждом пограничном столбе
есть что-то неуверенное.
Тоска по деревьям и листьям -
в любом.
Наверное,
самое большое наказание для дерева -
это стать пограничным столбом.
На пограничных столбах
отдыхающие птицы,
что это за деревья,
не поймут, хоть убей.
Наверно,
люди сначала придумали границы,
а потом границы
стали придумывать людей.
Границами придуманы
полиция,
армия,
пограничники,
границами придуманы
таможни
и паспорта.
Но есть, слава богу,
невидимые нити и ниточки
рожденные нитями крови
из бледных лодоней Христа.
Эти нити проходят,
колючую проволочку прорывая,
соединяя с любовью - любовь
и с тоскою - тоску,
и слеза, испарившаяся где-нибудь в Парагвае,
падает снежынкой
на эскимосскую щеку.
И наверное, думает
чилийская тюремная стена,
ставшая чем-то вроде каменной границы:
"Как было бы прекрасно,
если б меня разобрали
на
луна-парки,
школы
и больницы..."
И наверное, думает нью-йоркский верзила небоскрёб,
забыв, как земля настоящая пахнет пашней,
морща в синяках неоновый лоб.
"Как бы обняться -
да не позваляют! -
с кремлёвской башней".
Мой доисторический предок,
как призрак проклятый, мне
снится.
Черепа врагов, как трофеи, в пещере копя,
он когда-то провел
самую первую в мире границу
окровавленным наконечником
каменного копья.
Был холм черепов.
Он теперь в Эверест увеличился,
Земля превратилась
в огромнейшую из гробниц.
Пока существуют границы,
мы всё ещё доисторические.
Настоящая история начнётся,
когда не будет границ.
Но пока ещё тянутся невидимые нити,
нам напомяная про общее родство,
нету отдельно ни России,
ни Ирландии,
ни Таити,
и тайные родственники
все до одного.
Мое правительство -
всё человечество сразу.
Каждый нищий -
мой маршал,
мне отдающий приказ.
Я - расист,
признающий единственную расу -
расу
всех рас.
До чего унизительно слово "иностранец"...
У меня на земле
четыре с половиной миллиарда вождей,
и я танцую мой русский,
смертельно рискованный танец
на невидемых нитях
между сердцами людей.
(с) Евгений Евтушенко.